* * *
Я блуждаю в задумчивом мире
В смутных поисках новой души.
Не спугнуть бы ее случайно!
Не смотри не нее, не дыши.
Я завидую глупому солнцу,
Ведь ему с высоты не видать
Наших серых потрепанных душ,
От которых уж нечего ждать.
Ты играешь себе на гитаре.
Я пытаюсь найти добрый сон.
Наши души, наверно, устали
Столько времени жить в унисон.
Я блуждаю в задумчивом мире
В смутных поисках новой души.
Я боюсь, все старанья напрасны -
Ее нет среди грязи и лжи.
* * *
Больно.
Боль, как снежный колкий дождь,
Вольна.
Снег, как след, ложится в ночь
Тенью.
Солнце раннее роняет луч
Трелью.
Солнце тянет снежный мед
Жгуче.
Кто-то ходит, кто-то ждет
Ночи.
АНАРХИСТЫ
Ничего не осталось,
Только смех хромоногий
Под колеса ложится
Каменистой дорогой.
Долго шли, да туда ли?
Долго верили - в то ли?
Толи звезды ковали,
Толи вены кололи.
Ночь, как мать, привечали,
Свет дневной гнали свистом.
Некрещеным изгоям
Путь один - в анархисты!
Мы равнялись на Солнце -
Нас ровняли с землею;
Выпивали до донца,
Заедали тюрьмою…
Не пробиться ростками,
Не взлететь в небо птицей:
Нам с рожденья светила
Кара - жить в анархистах.
Мы не ждали расправы
Над бескрайней душою.
Говорите, вы правы?
Что ж за право такое?!
ПЕСНЬ О ГЕРОЕ
Толпа кричала: "Попсу на мыло!"
Кроваво рвала полотна флагов.
Герой в иконе - поклон, да криво.
Сердца горели от алых маков.
Толпа кричала: "Будь богом, славный,
Тебя воздвигнем на царство, любый!"
Толпа, наверно, не понимала,
Что богом быть - не дело людье.
Герой, что пел ты для пьяных голов?..
Слова хватали, не душу - ревность,
Все громом струны, да через жернов.
Да не смололось, да не сложилось...
Ты, начиная свой путь в залесье,
От звуков древних, от страхов темных,
Пробиться в небо задумал песней,
Да в песне - горе слов неподъемных.
И вот на сцене... или на плахе?..
Стоишь героем, глядишь изгоем.
Толпа кричала... Довольно, спой им.
Толпа кричала... Не надо плакать!
НУЖНО
Нужно просто немного души и тепла,
И чтоб в дождь кто-то рядом открыл зонт,
И чтоб ночью была не одна и без сна.
В мыслях - ворох стихов и гармония нот.
И чтоб было не грустно до слез иногда,
И чтоб плакал лишь дождь, но не ты и не я.
Ну, а если слеза вдруг смутит чей-то глаз -
Чтобы рядом был Друг - на века, не на нас.
И чтоб кто-то бежал, так боясь опоздать,
Так боясь не успеть, так боясь потерять.
Чтобы письма летели, звонил телефон,
В трубке - теплое слово, не лай и не стон.
Нужно просто немного души и тепла,
Чтобы за ночь от слов оставалась зола,
Чтобы в этой золе через время и снег
Кто-то сердце твое отыскал, Человек!
МЫСЛИ ГРЕЮТ НЕБО
Мысли греют небо.
Птицы срываются с крыш.
Надо вина и хлеба,
Может, курить гашиш…
Надо слегка подумать
И ничего не забыть,
Чтобы назавтра утром
Снова готовым быть.
Ветер гонит листья.
Листья в снегу. Мороз.
Вечер с вином игристым
Катится под откос.
Мысли греют небо.
Пальцы греют коньяк.
Все, что сегодня в цене,
Завтра будет не так.
Но завтра - пустое слово
Для нас, не умеющих ждать.
Лучше сейчас и сегодня
Мысли с небес спускать.
Завтра - пустое слово
Для нас, не умеющих жить.
Слишком высокую цену
Мы платим за право любить.
Ты уже в лунном сияньи
И в ослеплении глаз…
Все, что должно случиться -
Все случится сейчас.
Мысли греют небо,
Мысли стремятся вниз.
Все, что сегодня осталось -
Это встать на карниз.
День был полон печали,
Полон вина и любви.
Так бывает в финале
Жизненного пути.
ПРИШЛИ ВРЕМЕНА
Пришли времена хашишинов - убийц…
Твой взгляд сквозь стекло подобен апрелю.
Близится ночь - время сдавленных лиц,
А сейчас - лишь закат на несмятой постели.
Голубиная высь - для летящих на свет;
Словно бабочки - вдребезги крылья.
И бессвязный, удушливым шепотом, бред
Провоцирует нас на насилье.
Разбивая хрусталь винных кубков на плед,
Ты, Пиап, вверил им злое дело:
Начертать ослепительно алый рассвет
И вонзиться в прекрасное тело.
В небе дым - это новый рождается день.
Вакх припрятал для нас полный бешенства шприц:
Ты взял в руки свой меч и ты снова - Персей.
То пришли времена хашишинов - убийц.
ЛЮБОВЬ РЭМБО
За окнами грустит ночная мгла.
Тень фонаря на сумрачной дороге.
Два дервиша в печали и тревоге
Бредут уныло. Цель их - майхана.
Я выбегаю в ночь из душных стен,
Иду за ними, трепетно ступаю,
Вхожу, сажусь за столик где-то с краю.
Ты ждешь меня, неистовый Верлен.
Я наполняю чашу, пью до дна,
Бездумный взгляд ловлю хмельною сетью
И, воздух рассекая звонкой плетью,
Зову на ложе гибельного сна
Эфеба твоего; Любовь краду
И упиваюсь алым виноградом.
А дервиш, обернувшийся де Садом,
Встречает утро в банговом бреду.
наверх
