ГАЗЕТА

№ 59

Кочевники

Кочевники в эпоху аридизации Великой Степи

После прочтения нескольких работ Л.Н. Гумилева трудно остаться западником, полюбить евреев, и уже нет шансов разлюбить кочевников.

Мой родной город Магнитогорск стоит на северной границе Великой Степи. Садишься на Белорецкую электричку, 2 часа - и ты в тайге, садишься на Карталинскую, и за такое же время оказываешься в степи. Точнее, не совсем в степи, а в лесостепи. Бескрайние просторы полей или непаханой степи перемежаются березовыми и сосновыми перелесками и рощицами, которых все меньше и меньше по мере продвижения на юг.

Досыта насидевшись в прокуренных хрущевках, настоявшись в пробках и получив "массаж ребер" в метро, я решил на майские праздники поиграть в кочевников. Поехал домой, заранее выяснив расписание магнитогорских электричек. Отлично! До Карталы "паровоз" ходит аж три раза в сутки. Я приехал утром в 6.20 местного времени, а уже в 16.00 местного наша электричка отправилась с вокзала легендарной Магнитки.

Почти ровно два часа в пути, и мы вышли на станции Сезонная, расположенной на границе довольно большого лесного массива, окруженного степью. Вылезли, выбрали произвольное направление (получился юго-юго-запад), и пошли прочь от станции. Тепло, хорошо. Свежий ветерок настоян на запахах молодой травы и распускающихся почек.

Весна в этом году выдалась поздняя, трава почти не выросла, зато вовсю цветет сон-трава - уральский подснежник. Чем хорош мой штатник - он позволяет снимать цветочки так, что растение получается на весь кадр. Около поселка кто-то собирал березовый сок, но достался он нам. Когда мы отошли подальше от поселка - увидели в распадке между невысокими холмами небольшое озерцо, явно пересыхающее. Запомнили водоем, так как воды мы взяли с собой мало.

Недалеко от водоема, аккуратно опаханная со всех сторон, чтобы защитить от степного пожара, стоит посадка сосен. Молодых - молодых! Ух, ты! Подумал я, неужели при демократах продолжают что-то делать для родной природы?! Ничуть не бывало, соснам оказалось по 15-20 лет, значит, посажены деревья были, когда власть была еще правильная, то есть советская. Но раз нашелся кто-то, кто предохранил деревья от огня, а не забил на все, не решил лучше забухать - значит не все еще для нас потеряно!

Наконец, устроились в симпатичной рощице на привал. Развели костер. Немалых трудов стоило удержать огонь под контролем - от малейшей искры сухая трава вспыхивала, как порох. Разослали во все стороны гонцов за водой, в надежде найти ручей. Гонцы вернулись ни с чем. Тогда друг мой Леша вспомнил цитату из Гумилева, которую я произнес в электричке. "В Средние Века монгольская степь была населена предельно плотно. Это следует понимать в смысле, что около любой лужи стояла юрта, и паслись овцы. Если же лужа пересыхала, то кочевнику оставалось либо покинуть это место, либо умереть, т.к. технологии мелиорации тогда не знали…" (цитата не точная). Тут Леша перефразирует:
- Так! Юрту вижу, - указывает на палатку, - роль овцы сыграет Катюха. Остается один вопрос, где лужа?
- Делать нечего, придется возвращаться. Добровольцы есть? - закинул я удочку.
Как ни странно, добровольцы нашлись.
- Не забудьте фильтральную ткань, - напутствовал я уходящих Лешу с Мариной.

Про фильтральную ткань я подумал заранее, и предупредил друзей, чтоб взяли через что цедить воду. Обещал сам взять, но забыл. Пить можно почти все, что угодно. Важно только, насколько хорошо прокипятить. Помнится осенью засушливого 2002 г. мы набирали воду в Осеченке прямо из болота, цедили через носовой платок Маши, варили еду и чаи.

Отсутствовали Леша с Мариной почти час, если не больше, и фантазия оставшихся у костра разыгралась. Как всегда, не в том направлении. Почетные водоносы все это время отфильтровывали воду от множества мелких белых червячков, а потом показывали всем тех, кто остался на фильтре. Наверное, для того, чтобы улучшить аппетит. Как ни странно, цели они добились. Картошку с тушенкой я слопал почти в одну харю. Зато чаевничали все вместе. Потом я не удержался, сделал в сумраке несколько фотографий с минутной выдержкой, которые получились, что радует, и дает дополнительный повод лишний раз восхититься совершенством и надежностью советской техники.

Человек не до конца избыл страх перед темнотой, поэтому пришел час страшных историй.

Прошлой осенью в Осеченке, в древнем лесу на краю болота я видел ночью лешего. Вышел из палатки и почувствовал взгляд. Обернулся, смотрю - стоит. Но мне ли, человеку, стремящемуся к равновесию с геобиоценозом, и всеми доступными средствами борющемуся с теми, кто хочет пожрать наш мир бояться стихийных духов. Преодолевая страх, продолжаю приглядываться к лешему и вижу сухую березу. Сгнившую и с отвалившейся вершиной.
- Это леший и был, он просто понял, что ты его не боишься, и прикинулся деревом.
- Интересно посмотреть, это дерево на том же месте через год стоять будет?

Но здесь, на краю степи, в светлом березовом перелеске в леших не очень верится. Зато есть другая опасность: албасты и убуры. Албаст - злой демон сказок степняков, приходит к тем, кто уснул ночью в степи без огня и душит несчастного путника. Убуры - идейные предки всех материальных неупокоенных. Именно от них пошли все легенды об упырях и вампирах. В четвертом веке нашей эры один из угорских шаманов, тогда обитавших как раз на Урале, оказался не шарлатаном, в одной из межплеменных разборок двинул против врагов убитых воинов, вырванных из последнего сна заклятьем из культа Тьмы. Сколько столетий прошло! Большинство убуров распалось в прах, некоторых расклевали вороны, но совсем немного еще ходят неприкаянно по Степи, минуя крупные населенные пункты, ищут одиноких живых, чтобы напиться теплой крови, и нет их душам покоя.
Слышишь, воют?

Спокойной ночи, товарищи! Ночь получилась, скорее нескучной. Заметив крупных хищников, то есть нас, местный филин всю ночь ухал, давая понять, кто тут главный. А рядом с палаткой в траве шуршала живность поменьше.

По дороге назад обсуждали Башню Тамерлана. Недалеко от ст. Тамерлан ЮУЖД и города Варна стоит башня, построенная, согласно легенде, по приказу Тимура. Так солдатский император исламского мира а зафиксировал северную границу своих владений. Вот бы там побывать! Но это две электрички, и обе - часа по четыре. Рассказывает Марина, художник-дизайнер.

А я там была. Помню, ехали мы на школьном автобусе часов пять или шесть, все умаялись, ибо пути полем истомны (мучительны). Потом приехали, вышли, и тут начался дождь. Тогда мы спрятались в какое-то сооружение, размером с двухэтажный дом. Перекрытий внутри не осталось. А потом нам сказали, что это и есть Башня Тамерлана. На Ортханк не похоже, зато в нашем мире.

Потом обсудили, продают ли кумыс на станции Кумысная, как насчет пещер на станции Пещерная. А вот когда мы еще ехали туда, то на станции Пыльная молодой весенний ветер так разыгрался, что поднялась пыльная буря, не хуже, чем в Ираке. Так что у нас есть все шансы и кумыса попить, и по пещерам полазить.

Хунну в Иньшане

Сколь бы ни любили кочевники приволье степей, до каких высот ни довели бы они тактику конного боя на неограниченном пространстве, без леса им не обойтись. Нужно дерево для стрел, луков, повозок, арматуры юрт… и как топливо, конечно. Правда, как заметил Лесков, дрова в Орле дороги и большинство населения топит кизяком, но представьте себе шашлык на кизяке. Наверное, лучше, чем на покрышке, но все равно, удовольствие сомнительно. Вот поэтому хунну порядка двух тысяч лет назад так яростно сражались за лесистый хребет Иньшань, а когда его потеряли - не могли проезжать мимо без слез (неточная цитата китайского источника).

Вечером рабочего дня 7 мая мы решили продолжить игры в кочевников. Купили сосисок, но представили себе, что закололи неперспективного ягненка (а какой дурак заколет перспективного весной, когда скотина еще не нагуляла жир?!). И пошли в степь на границу города, на мыс Кирпичный. В прямой видимости городских девятиэтажек, куропатка свила гнездо прямо в траве, а потом, заметя самых страшных хищников, пыталась изобразить подранка. Мы подумали, было о яичнице, но потом решили не уподобляться принцессе Фионе, и ограничиться сосисками. Пошли мы специально в степь, а не в искусственную лесопосадку, чтобы почувствовать себя степняками-кочевниками. Но никаких трудностей мы не встретили - нашли кучу палок, веток, и антропогенный след - разломанный ящик. Собрали стоящие с прошлого года сухие стебли полыни и чирикнули зажигалкой. Такие сосисочки получились!

Оседлые скотоводы

В поезде я разговорился с одним мужиком, и вот, что он мне рассказал. В связи с постоянным подорожанием горючесмозочных материалов, запчастей и новой техники, крестьяне с Башкирии все больше переходят на конную тягу. Но если в заснеженной Центральной России зимой надо кормить лошадей сеном, и кони едва экономически оправдывают свое существование, то в землях перешедших к оседлости кочевников все иначе. Весенние паводки создают заливные луга, на которых косят сено. Но это для изнеженных коров. А лошадей оседлые скотоводы башкиры зимой гоняют в горы. Зимние ветры сдувают снежный покров с возвышенностей, и лошади щиплют высохшее на корню сено всю зиму. Гоняют на горы и овец.

Не так ли жили кочевники тысячи лет назад? Судя по сохранившимся источникам - именно так. Сколько лет прошло, сколько новых видов энергии освоили люди, сколько было войн, революций и контрреволюций, а быт скотовода не изменился.

Другое дело, что соскучившись от однообразия своего труда сегодня пастух может, продав мясо, купить себе компьютер и сотик со внешней антенной и, используя эти новинки полазить по интернету через GPRS.

Петр АЛЕКСАНДРОВ

наверх